Посоветуйте почитать фф по супербат или рпс по каффлику Чтобы сопли и слюни текли Миди или макси. R или выше. Может соо какое есть на дайри? На фикбуке все более менее нормальное прочитала, но мозг требует еще!
Я люблю всех животных, но, пожалуй, такую летучую мышь, хотя подозреваю, что это все-таки летучая лисица, я б не взяла в руки. Мне кажется и Генри тоже пожалел, что согласился на такое =) не могла удержаться от этой картинки. смеюсь с нее каждый раз, как первый
Должна была быть сегодня на Ласточке. Увы. Хотя особого сожаления не испытываю. Хватает других переживаний. Но музыки не хватает в жизни. Что есть, то есть. И не вырваться ни как из схемы дом-работа-дом. Ни морально, ни материально. Скоро первая зп и будет проще. Надо визу сделать, да хоть в Финку съездить.
Когда просыпаешься в 7 утра в свой выходной, то встаешь, делаешь кофе, включаешь БпС и ложишься спать. Благо погода в нашем славном городе позволяет спать. Дождь, серость и настроение не вылезать из-под одеял. Спать под фильмы обожаю! Иногда происходящее на экране переносится в сон. Бывает. Проснулась я аккурат под финальную битву. До которой при повторном просмотре я не добралась. И, знаете, что я скажу? Меня все так же бесит Лойс Лейн. Как персонаж в целом, так и актриса в частности. Не знаю почему. А конкретно в этом фильме она вообще творит какую-то х.йню. Хочется врезать ей чем-то, только чтобы пропала с экрана. И такой контраст с Чудо-женщиной!
В планах на день: спать, писать и вкусно кушать =)
вроде и день нормальный, а все равно чего-то (кого-то) не хватает. И за окном ураган. А дома шаверма =) и сразу как-то лучше, теплее на душе становится.
Моя 10 глава переходит все немыслемые границы. Сначала я думала она будет на 20 страниц Потом я смирилась, что на 30. Сейчас она плавно подходит к 40. Я уже стараюсь опускать детали, а это очень тяжело для меня. Не писать то, что я вижу. Но вот втемяшилось мне в голову, что финальная сцена будет именно в 10 главе и хоть ты тресни. А подводила я к этой сцене все 35 страниц. И, если вы меня спросите почему я не раскидала это на две главы, я лишь разведу руками. А вот Сколько страниц продлится финальная сцена – я не знаю. Хотела страницы на три, но, думаю, будет больше. Она по сути маленькая но очень важная для финала всего фф. А вчера так вообще смеялась, когда писала том какие тапки Бен подарил Генри. Это ведь ооочень важная информация. И я такая себе: Литтр, у тебя уже и так всякого на 34 страницы, зачем еще лишних две писать про тапки??? Ну вот так оно и бывает. Наверное, не хочу отпускать эту главу. Не хочу заканчивать. Пока ее писала, столько всего было.
Название: Ben Affleck v Henry Cavill: на заре несправедливости. Фэндом: Ben Affleck, Henry Cavill. Пэйринг: Бен/Генри Рейтинг: NC17 Размер: миди, (хотя планирую макси) Саммари: насилие. м\м попытки уйти в психологию. Дисклеймер: все совпадения с реальными людьми случайны. текст мой, парни принадлежат сами себе.
начало => yliaylitter8682.diary.ru/p208809214.htm часть 2 =>yliaylitter8682.diary.ru/p208877227.htm часть 3 =>yliaylitter8682.diary.ru/p208957808.htm часть 4 => yliaylitter8682.diary.ru/p209029021.htm часть 5=> yliaylitter8682.diary.ru/p209140773.htm часть 6 => yliaylitter8682.diary.ru/p209204803.htm часть 7 => yliaylitter8682.diary.ru/p209278542.htm часть 8 => yliaylitter8682.diary.ru/p209388464.htm
Курить хотелось неимоверно. И для этого было много причин. Нервы, усталость, вторая чашка крепкого черного кофе. Бен тяжело вздыхал и крутил в пальцах упаковку спичек, иногда роняя ее на стол. Напротив сидел Адам в дорогом костюме, от белизны его рубашки болели глаза. На столе перед собой адвокат держал папку с документами. И вообще, холеный вид мужчины раздражал. Сам Бен выглядел не лучшим образом. Он нормально не спал уже вторые сутки, пропадая в студии, даже ночевал там, в своем трейлере, стараясь поудобнее лечь на узком диванчике, не предназначенном для сна. Хотелось в душ, спать и, наконец, покурить.
Но Адам не торопился начать дела, которые, как он обещал, не должны были занять много времени.
- Адам! – Поторопил Бен. Если он выпьет еще чашку кофе, у него начнут трястись руки от кофеина. Логичнее было бы заказать чай или хотя бы что-нибудь поесть. Но когда Бен действовал разумно? – Как там говорят в таких случаях? Сначала хорошую или плохую новость? Так? - Боюсь, что нет, – Адам покачал головой, – Я тебя предупреждал, что тебе лучше присутствовать на окончательном слушанье. И дело тут не в твоем доверии. Надо было показать судье твою заинтересованность… - Да-да, – поспешно прервал адвоката Аффлек, – Но мое присутствие там означает большие денежные потери тут, так что вариантов было немного. Тем более, я уверен, что мое присутствие раздражает судью. - Личное наблюдение? – Адам вновь качает головой, – Нет ни плохих новостей, ни хороших. Судья постановил вам с Джен постараться прийти к компромиссу и сделать все, чтобы сохранить свой брак. Дает вам три месяца. - Что? - Ты знаешь, что они борются со статистикой. Это обычная практика. Боятся, что после вашего развода пойдет волна бракоразводных процессов. Вы все-таки публичные люди. А так… помиритесь, сохраните свой брак ради детей. - Нет. - Бен, Дженнифер тоже не в восторге. - Это она тебе сказала? – Скривился Аффлек и все-таки заказал еще кофе, махнув баристе рукой. - Не сказала, но ты бы видел ее лицо. Но таково решения суда. Я привез документы, которые тебе надо подписать, чтобы он вступил в силу. С другой стороны, всего три месяца - это не такой большой срок. Надо только продержаться. - Скажи, - перед Беном поставили новую чашку кофе, он сделал глоток, поморщился. Напиток был отменный, но от крепости уже щипало кончик языка, – Как я буду налаживать отношения, находясь здесь? Я не могу уехать. Это исключено. - Это вам решать с ней. Но я хочу дать тебе совет, – адвокат стал доставать бумаги на подпись, - Веди себя прилично. Зная твою жену, я могу предположить, что она опять может додуматься нанять кого-то тайно следить за тобой. Да и без этого за тобой наблюдают слишком пристально. - Не здесь, – действительно, в Детройте их словно в упор никто не замечал. И это было как глоток свежего воздуха. - Бен, – Адам положил свою ладонь поверх руки Аффлека и по-дружески сжал ее, – Как ты умудряешься так часто вляпываться в разное дерьмо, я до сих пор не могу понять. Но я твой друг и вот тебе мой совет: не облажайся. Вы сейчас оба действуете на эмоциях, а пора уже начать думать как взрослые люди, у которых есть дети. Уверен, вы даже не рассматривали вариант остаться друзьями. - Спасибо, – просто сказал Бен, – Пошли, поднимемся ко мне в лофт, покажу свою берлогу. Да и документы лучше там подписать. Ты, кстати, где остановился? - Да я вообще не хотел где-либо останавливаться. У меня рейс через три часа. - Понимаю, – усмехнулся Бен. - Пошли, посмотрим на твою «берлогу».
*** Две недели прошли в режиме нон-стоп. Генри не жаловался и быстро привык к такому графику работы, но за все эти дни у него не было времени, чтобы как следует пообщаться с Беном. Тот работал просто на износ, стараясь быть в курсе всех дел, касающихся фильма. Он сидел в монтажной, он возился с компьютерной графикой, делал правки в сценарии прямо на ходу, вызывая приступы раздражения у всех актеров. Он запирался у Зака в трейлере и часами работал, работал и работал.
Неожиданная накладка вывела весь график из строя: их консультант по бою Юэн Ву-Пинг повредил ногу на каких-то соревнованиях и просил дать неделю на восстановление. Зак был в бешенстве. Бен и Генри уже должны были начать тренироваться, учить движения драки Бэтмена и Супермена, чтобы к зиме уже начать снимать эту сцену. Главную сцену фильма, которую Зак был настроен сделать идеальной.
Аффлек говорил, что они могут и сами поставить хотя бы часть этой драки, но Зак недвусмысленно дал понять, что такое лучше оставить профессионалу, а Бена итак слишком много в этом проекте. При этом Аффлек выглядел затюканным и не старался оправдываться, но ор стоял на весь ангар.
Генри не встревал, хотя был частично согласен с Беном. Они вполне могли поработать над этой сценой самостоятельно, пока нанятый консультант выздоравливает. Но у Кавилла было правило, которое он сам себе придумал и придерживался его неукоснительно: никогда не спорить с режиссером. Каждый должен заниматься своим делом. Зак - главный на площадке и его слово решающее. Пусть он и дает Бену больше свободы, все-таки Аффлеку забываться не следовало.
Именно поэтому Генри не спешил влезать в спор. И… мстительно про себя улыбался. Это было ужасно неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он злился на Бена и пусть сам не мог решить, как ему казалось, конфликт, пусть хоть Снайдер собьёт немного напыщенности с этого мужика.
А был ли конфликт? Со стороны – нет. У них и общения-то нормального не было. За две недели они даже не могли нормально поговорить. Каждый занимался своими сценами, а Бен еще пихал свой нос в монтажную, полностью лишая себя свободного времени.
Дубликат ключей от лофта Бена Генри так и не получил, и даже не старался Аффлеку напомнить об этом. Они могли пресечься только утром, в зоне сoffee break, а потом Бена поглощала площадка и он терялся из виду на весь день. Однако Аффлек вел себя дружелюбно: улыбался, одаривал теплым взглядом своих темных глаз, иногда клал на плечо руки и сжимал несильно или едва заметно проводил рукой по спине. Но на этом все и заканчивалось. Он не приглашал выпить после съемок или поужинать. Черт, да Генри вообще не видел, чтобы Бен ел, если не считать кофе по утрам. А сам Кавилл решил не навязываться, хотя пару раз его так и подмывало наведаться к Бену домой.
А сегодня Аффлек вообще не пришел. Давя в себе разочарование, Генри налил себе кофе в картонный стаканчик и оглядел собравшихся. Трудно было признаться самому себе, но эти утренние встречи были важны для него. Хотя бы потому, что были единственной возможностью увидеть Бена. Да, через пару дней они, наконец-то, начнут работать вместе. Но на данный момент это все, что у него было. Не связано ли это с вчерашней ссорой Аффлека и Снайдера?
Наудачу к столу с термосами с кофе подошел именно тот человек, который мог ответить на мучавший Генри вопрос.
- А где Бен? - Генри придал своему голосу безразличности.
Зак поморщился, словно от зубной боли. Воспоминания о Бене явно были для него неприятны.
- У него то ли дела, то ли он заболел, – нехотя ответил Снайдер, добавляя в свой кофе молока, – У вас сегодня, насколько я помню, должна быть совместная сцена. - Да. Прием у Лекса. - Отлично! – Зак даже не пытался скрыть раздражение, – То его не выгнать с площадки, то его нет, когда он нужен. Вот так всегда бывает. Получаешь Оскар и уже нет нужды считаться с другими людьми, – кажется, Зак уже начал размышлять вслух, забыв, что рядом стоит Кавилл, – Работать с ним непросто, этот человек слишком любит херить свою карьеру, сам того не понимая. - Зак, я… - Генри решил напомнить о своем присутствии. - Знаешь, что? – Зак с прищуром посмотрел на Генри и тот даже немного испугался, - Езжай-ка в город. Бена нет и тебе сегодня на площадке тоже делать нечего. - Ты уверен? – На всякий случай спросил Кавилл, чтобы позже не попасть под раздачу вместе с Аффлеком. - Да, да. – Зак махнул рукой как-то обреченно.
*** План у Генри появился, не успел он выйти за пределы съемочной площадки. Надо ехать к Бену. Вот так просто. Когда им еще выпадет выходной - неизвестно. Свое обещание на счет барбекю Бен тоже не спешил исполнять. И Кавилл хоть и ждал, но напоминать он не смел.
Генри назвал адрес, где жил Бен, водителю, который по счастливому совпадению ехал от съемочной площадки в город и согласился его подбросить. Мужчина уже видел вывеску кафе, которое находилось на первом этаже здания, где жил Бен, и попросил высадить его прямо там.
Над городом нависала темная туча, от чего казалось, что сейчас не полдень, а поздний вечер. Заметно похолодало, поднялся ветер, а когда Генри подходил к кафе, на его плечи упали первые капли дождя, тут же впитываясь в плотную ткань его теплой кофты.
Впрочем, вскоре Генри забыл и про дождь, и про ветер. Он заглянул в окно кофейни и застыл, сам не понимая, от чего. Такое бывает, когда рефлексы, неизвестно откуда приобретенные, решают быстрее, чем разум. Вот спроси Генри, почему он застыл на месте и почему вроде как прячется – он не сможет объяснить. Он просто увидел Бена и какого-то незнакомого мужчину вместе в кафе, и замер. Благо больше окно кафе было украшено вывеской и всевозможной рекламой, так что мужчина оставался в относительном укрытии, но сам все прекрасно мог видеть сквозь завитушки букв, написанных на стекле белой краской.
Аффлек, по сравнению со своим собеседником, выглядел слишком неофициально. Простые джинсы и растянутая толстовка, заметно пробившаяся щетина и встрёпанные волосы. Его собеседник напротив был в строгом темно-сером костюме, с идеально уложенными волосами, гладко выбрит. Они о чем-то говорили, Бен характерно морщился от досады. Это его выражение Генри уже хорошо знал. Аффлек явно злился, но стоило незнакомцу положить ладонь на руку Бена, как мужчина успокоился. Расслабленно откинулся на спинку своего стула и мягко улыбнулся, чуть склонив голову. Кавилл отчаянно душил в себе неправильные мысли, которые вытекали во вполне конкретный вывод. Он начинал ревновать. Генри ненавидел ревновать, потому что это чувство было замешано на слишком многих болезненных для него комплексах. А бывают ли другие? Обман. Предательство. Ненужность. Чувство, что тебя использовали. Продолжать?
Совершенно не помогало то, что он говорил себе: Бен ничего мне не должен. Мы ничего друг другу не обещали. У такого человека, как Бен, куча знакомых в разных городах и нет ничего необычного, что он решил с кем-то из них встретиться. Но вид чужой ладони на другой руке причинял почти физическую боль. И, наверное, у него больное воображение, но он видит в этом жесте что-то интимное, что-то личное, что касается только этих двоих. И они совершенно не стесняются окружающих, смотрят друг на друга, тепло улыбаясь.
Дождь настойчивее начал стучать по плечам, намекая, что пора прятаться в укрытие, потому что это только начало. Но Кавилл не мог заставить себя пошевелиться, стараясь проглотить ком эмоций, что стоял у него в горле. При всем этом отчетливо понимает, какой он дурак и насколько форсирует события, давая своей искалеченной прошлыми обидами и людьми фантазии, коверкать реальность. Понимает, но поделать ничего не может.
Тем временем мужчины встают и выходят из заведения, чтобы исчезнуть в соседней двери, которая ведет к лифтам. Генри знает, потому что эти лифты поднимают на верхние этажи и лофты.
Кавилла раздирают два желания. Ему хочется подняться следом и потребовать объяснений (на которые он не имеет права, и Генри прекрасно это понимает) или поехать к себе в отель и забиться в номере на остаток дня с очередной бутылкой. Но он продолжает стоять, ведь ни одна из этих «блестящих» идей ему не улыбается. В итоге, он решает подождать, пока этот незваный мужчина уйдет. Он даст ему два часа, а потом поедет в гостиницу, а там.… А там видно будет. Чувствуя себя нелепо, он зашел в кафе и занял место у окна, откуда ему прекрасно будет виден выход из соседней двери, и заказал у официантки кофе. Та сочувственно посмотрела на промокшего мужчину и пошла за горячим напитком.
*** После ухода Адама, Бен подумал, что надо заняться работой, которой за последние дни накопилось слишком много. Он был поглощён съемками и совсем забросил свои собственные проекты. Особенно ту активную переписку с одним руководителем крупной торговой марки, который был склонен с ним сотрудничать.
За окном стеной лил дождь, водные потоки стекали по стеклу, размывая уже привычный вид крыш. В такую погоду хотелось забраться под теплое одеяло и спать. И Аффлек озадаченно смотрел то на компьютер, то на постель, которая с утра осталась не заправленной и так манила к себе, что Бен почти сдался. Почти, потому что в дверь позвонили. - Адам, ты что-то забыл? – Спросил Аффлек, нажав на кнопку на домофоне, даже не подумав, что это может быть вовсе не адвокат. Но с другой стороны – кто еще? - Это Генри.
Твою мать!
Он чуть не сказал это вслух.
- Ты впустишь меня? Тут дождь.
Впускать Генри не хотелось. Не потому что это Кавилл, не хотелось вообще ни с кем сейчас общаться. Лечь спать неплохая идея, на самом деле. Тем более, было трудно понять, зачем парень к нему заявился. С посланием от Зака? Вряд ли. Тот не настолько злопамятен, чтобы передавать какие-то послания через третьих лиц, если решил на какое-то время оградить себя в общении с дерзким актером.
- Бен?
Аффлек нажал на специальную кнопку, открывая наружную дверь. Оставив дверь в лофт приоткрытой, Бен прошел к плите и поставил чайник. Он задумчиво смотрел на синее пламя, лизавшее дно чайника. Все-таки газовые плиты не каждый день встретишь. Это было немного непривычно.
Генри вошёл в лофт и тихо прикрыл за собой дверь. Бен посмотрел на парня. Пару дней назад его подстригли, убрав лишнюю длину темных кудрей, приближая Генри к образу Супермена. Бену было жалко волосы. Сейчас, еще темнее из-за дождя, они падали на лоб, упрямо образуя кольца. Генри смотрел исподлобья, опять собрав брови у переносицы. Точнее не смотрел, а осматривался. Холодный взгляд скользил по периметру комнаты, по мебели, стараясь что-то выловить.
Кавилл и сам не знал, что он хотел найти, какие разоблачающие улики искал. И самое главное – для чего? Не заправленная кровать сразу бросилась в глаза. Прозрачные стенки! Как удобно! Засвистел чайник, Аффлек снял его с плиты.
- Кофе? – Спросил Бен. По заметно посиневшим губам, Генри явно нуждался в чем-то согревающем. - Нет, – резко ответил Кавилл. Его уже тошнит от кофе. Если он выпьет еще, то рискует проблеваться этим темным напитком прямо на лакированные доски пола. А он здесь не за этим. - Ты промок, – Аффлек все равно достал две чашки. Не кофе, так чай. Он смотрел на парня, и ему самому стало холодно.
Генри хмыкнул. Бен просто поражал его наблюдательностью. Промокшая одежда не совсем то, на что стоит обращать внимание в данный момент.
- Ты почему не на площадке? – Бен поставил кружки на стойку и в каждую опустил по пакетику чая, цепляя ниточки за изогнутые ручки. - Тебя нет и Зак сказал, что я не нужен, – Генри внимательно следил за манипуляциями Аффлека. - Он что-то велел мне передать? – Бен залил чай кипятком и от кружек пошел легкий аромат жасмина. - Нет. Моя инициатива. - Для чего? – Бен достал маленькие пакетики с сахаром с эмблемой кофейни, что располагаясь несколькими этажами ниже. Каждый раз, покупая там кофе, ему клали сахар, но Аффлек предпочитал обходиться без него. Поэтому этих пакетиков скопилось слишком много, – Могу сделать сэндвич. - Нет, – Генри мотнул головой, приближаясь к стойке, отчаянно пытаясь не вспоминать, что рядом с ней случилось четырнадцать дней назад. Да, он считал.
Мужчина продолжал вопросительно на него смотреть, требуя объяснений, и Генри это немного сбивало с толку. Обычно люди выражали чуть больше радости, когда он приходил. Последние пару лет точно. Подобное отношение резко откидывало его назад, когда он был для окружающих чуть больше, чем пустое место. Вечно неприметный мальчик в толпе более привлекательных и общительных сверстников. Бен слишком легко подцепил среди всех прочих его внутренних демонов именно этот, самый нелюбимый и опасный. Делающий Генри уязвимым, потому что он так и не научился с этим справляться.
Аффлек не выглядел раздражённым или злым. Скорее усталым и это было даже хуже. Потому что Генри догадывался, почему Бен устал. Приходить был плохой идеей. Но делать-то все равно нечего. Его гордость осталась где-то на первых этажах, но Кавилл рассчитывал подхватить ее на обратном пути. Надо только разобраться с ситуацией.
- Хотел проверить, как ты, – Выдавил из себя Генри, хваталась за горячие бока чашки, обжигая нежную кожу ладоней, но упрямо не отдергивал их. Боль приводила в чувства.
Мужчина выдержал паузу, надеясь на дальнейшие пояснения, но парень полностью сосредоточил свое внимание на чае. С кончиков его волос капала вода прямо на столешницу. Бен вздохнул.
- Ты промок, – Бен опять говорил слишком очевидные вещи. А потом пошел в ванную, вернулся с белым полотенцем в руках. Передал его Генри, – Не из-за нашей ли ссоры с Заком, ты решил меня проверить?
Кавилл елозил по волосам полотенцем, толком их не вытирая, а только больше путая и молчал.
- Зак в очередной раз включил альфача. Ему, знаешь ли, надо иногда показывать, кто хозяин. Не переживай. - Я не переживаю! – Конечно, из-за самой ссоры Кавилл не переживал. С чего бы? Но его волновал сам Бен в тот момент. Они же не чужие люди, чтобы Генри был равнодушен к таким вещам, хоть и пустяковым. - Кофту тоже снимай. Заболеешь, всыпят обоим, – притворно заворчал Бен, проявление заботы смущало его, но парень действительно мог простыть, – Снимай всю мокрую одежду! – Скомандовал он. - Опять дашь свою? – Генри продолжал «сушить» волосы, - Так перетаскаю у тебя весь гардероб, – в прошлый раз он так и уехал в футболке Бена. - Не хочешь - можешь остаться без одежды. Но тогда ты точно заболеешь, а у нас график. - Странно, что ты волнуешься о графике, – и тут Генри вспомнил, почему собственно здесь, – Кто это был? - М? – Бен замер со стопкой сухой одежды для парня, не понимая, о ком вопрос. - Мужчина, который вышел от тебя. В костюме. Кто это? – И хотя Генри старался придать голосу безразличие, полностью справиться с этой задачей ему было не под силу. Как бы он не старался держать себя в руках, сейчас он чувствовал себя маленьким мальчиком, который спрашивал: почему ты не хочешь со мной дружить?
И Кавилл был не уверен, что выдержит, если узнает, что его променяли. Опять. Это гребаное чувство, словно ты красивый щенок, все тебя норовят погладить, но на самом деле никому нахрен не нужен. Да, он только что сравнил себя с собакой. Его гордость осталась даже не на первом этаже, а еще в той кофейне, вместе с чаевыми на салфетке.
Аффлек заметно нахмурился. По его подсчетам Генри и Адам никак не могли встретиться. И если они столкнулись где-то на выходе, как Генри мог понять, что Адам был именно у него? В здании еще, по меньшей мере, пять лофтов. Значит, он видел их еще в кафе. И следил. А это было не приемлемо. И бесило! Любая слежка выводила Аффлека из себя.
- Я что-то не понимаю, – произнес Бен, кладя одежду на один из стульев, – Откуда ты знаешь, что у меня кто-то был? - Видел, – бесхитростно ответил парень, выводя из себя Аффлека еще больше. - Ты охуел? – Голос мужчины понизился до опасной хрипоты, почти переходя в рычание.
Тело Генри покрылось мурашками. То ли от голоса Бена, то ли от мокрой одежды.
- Что? – Растерянно произнес парень. - Ты, что, мать твою, себе позволяешь? – Бен сделал шаг к Кавиллу, еще сдерживая себя, хотя руки чесались хорошенько того встряхнуть, чтобы подобная дурь покинула вороную голову Кавилла, – Какое право ты имеешь следить за мной? - Я не следил! Я увидел! - Тогда скажи мне, у меня что, грудь выросла? Или после того, как твои руки побывали у меня в штанах, у меня отвалился член? - Что? Нет! - Тогда какого черта ты устраиваешь бабские разборки?! – Таким рассерженным Бена Кавилл еще не видел. Или он так вымещает злость из-за ссоры с Заком? На режиссёра он так не мог наорать, а тут себя сдерживать не надо, – Ты НЕ имеешь права следить за мной, ты НЕ имеешь права приезжать сюда и устраивать сцены. И ты НЕ имеешь права ревновать меня! - Все сказал?! – В том же тоне ответил Генри. Он был согласен с Беном, да, он не имел права. Но и играть с собой тоже не позволит. - Да. Все. – Бен словно выдохся. Необходимо было выпустить пар? Не исключено. – Сходи, переоденься, пожалуйста. – Попросил Бен, протягивая одежду.
У Генри проскользнула единственная здравая мысль за сегодняшнее утро: отправиться в отель. Встать и уйти. Закрыть дверь, тем самым оборвав все личное, что его связывает с этим человеком. Пока еще не поздно собрать себя. С годами это сделать становиться проще. Как он ни старается, все равно обрастает цинизмом и теряет все те качества, что ценил в себе, постепенно превращаясь вот такого вот бесчувственного, эгоистичного ублюдка, что стоит напротив. Поганый Голливуд успешно паразитирует внутри него.
Кавилл принимает одежду и удаляться в ванную, чтобы переодеться. Бен только закатывает глаза.
Мужчина уже не злится. Раздражение из-за слежки уже улеглось, и теперь на первый план вышел тот факт, что Кавилл его ревновал. Действительно ревновал. Пришел такой качать права, как настоящий мужик. И пусть Бен сам мужик, но как же давно его никто не ревновал! Он стал забывать, как это приятно.
Генри переоделся быстро, отмечая, что вещи новые. Даже бирки не срезаны. Аффлек купил их недавно и даже не надевал. Кавилл и сам, когда начал качаться, сменил почти все вещи. Особенно сложно было с рубашками, которые он так любил.
- Это был мой адвокат, – сказал Бен, когда Генри вернулся к своей чашке чая, садясь на стул. - Ты не обязан мне ничего объяснять, – он посмотрел серьезно, - Прости. - За что? - Ты знаешь за что. Я правда следил за тобой. Но ты же понимаешь, как мне сложно? - Если честно, то нет, – Бен был откровенен, – Не смей в меня влюбиться, Генри.
Кавилл фыркнул. Выказывая этим то ли абсурдность такого предположения, то ли удивляясь самомнению Аффлека.
- Я серьезно. Не знаю, что за мысли роятся в твоей голове, но перестань воспринимать наши отношения, как отношения. - Не переживай. - Просто пойми, что как бы далеко мы не зашли, для всех мы будем только коллегами по фильму. Мы никогда не сможем пройтись по улице, держась за руки, или обниматься при посторонних. И не из-за того, что общество недостаточно толерантно, хотя и пытается быть таковым, а потому что я не такой. Я не хочу, чтобы эта часть моей жизни была доступна общественности. Не будь у меня детей, да, думал бы по-другому. Не исключаю. Но, как бы я не смотрел на однополые связи, своих детей я хочу, и буду, держать от этого как можно дальше. - Ничего из тобой перечисленного я делать не собирался. Я просто не хочу, чтобы меня использовали. Не хочу быть тем парнем, с которым ты сегодня общаешься, а завтра успешно игнорируешь. - И я тоже ничего такого не собираюсь делать. Но ты должен понять, что сейчас у нас работа, и она на первом месте. Я даже из-за нее не могу решить нормально свою основную проблему с разводом. Не говоря уже об остальном. - Ты эгоист, – выплюнул Генри. Он не рассчитывал быть у Бена на первом месте, но тут его прямо-таки ткнули носом в то, что его место в рейтинге важных вещей в жизни Бена далеко не топовое. Вещей. Отлично!
Чай совсем остыл, но Генри продолжал его пить. Это был отличный повод отвернуться от мужчины и перестать болтать глупости, только давая лишний повод Бену думать, что над Генри у него есть власть. А она была. Увы.
- Пошли спать, – тихо говорит Бен. - М? – Генри посмотрел на Аффлека. Ему послышалось? - Пошли спать, говорю, – нет, не послышалось, – Я нормально не спал уже не знаю, сколько дней. Не хочешь, найдешь, чем себя занять, а я в постель.
Мужчина не ждет ответа, просто идет к спальне, поднимается по трем невысоким ступенькам, попадая в своеобразный аквариум. Ложится на постель, укрываясь одеялом чуть ли не с головой. Для сна слишком светло, и он пытается получить немного темноты.
Генри считает, что идея неплохая. И лечь спать, и лечь спать вдвоем. Особенно, когда за окном так сыро. И Кавилл вовсе не видит причин отказывать себе в удовольствии прижаться к теплому боку Бена.
Аффлек слышит, как парень входит в спальню и, не открывая глаз, поднимает угол одеяла, приглашая лечь. Тот возится с ботинками, а потом ложится рядом, но не старается прижаться теснее. Бен сам подтягивает Генри к себе, крепко обнимая за талию и зарываясь носом в волосы. Те уже успели подсохнуть, но все равно пахнут улицей и дождем. Бен вдыхает довольно, мурчит, как большой кот в редких проявлениях ласки. Генри расслаблен, но Бен все равно чувствует какую-то натянутость. Словно парень не прочь принять ласку, но готовится к тому, что его в любой момент могут скинуть на пол.
Ощущая под ладонью теплое крепкое тело, Бен напоминает себе, что разница между ними в десять лет, и что Генри не такой, с кем он привык иметь дело. И это было его главной привлекательностью. Англичанин.
Аффлек понимает, что их общение меняет Генри, и отнюдь не в лучшую сторону. И Бену почти жаль. Общение с людьми всегда меняет нас. Незаметно подтачивают чужие слова, поступки, желания. Людям, как и всем приматам, свойственно повторять за кем-то, зеркалить наиболее близких к ним людей, наивно надеясь остаться прежними. И честно, Бен в ужасе, если задуматься, что можно перенять от такого человека как он. Такого сломанного, неправильного, изувеченного.
В неуместном порыве сожаления, Бен оттягивает ворот своей футболке, что сейчас на Генри, и мягко покрывает поцелуями твердое плечо парня. Кавилл дергается от неожиданности, не отстраняется, но и не придвигается ближе. Бену хочется попросить прощения, но он уже давно забыл, как это. Да и за что? Он всего лишь эгоист, который хочет себе немного удовольствия, и он совершенно не задумывается, что цена этому – другой человек.
Аффлек знает, что когда все закончится, он останется прежним. Ничего в его мире не пошатнется. Все останется на своих местах, потому что он настолько огрубел, что не в состоянии впитывать в себя чужие эмоции, в попытке изменить себя, сделать мягче. Генри определенно мог бы это сделать с ним. Ему хватило бы сил для этого. Мягкости и воспитания, и чувства того, что правильно, а что нет. Генри вполне мог разбавить концентрацию эгоизма в мужчине, если бы Бен позволил. Но какой в этом смысл? Всю жизнь стараться быть крепким и непоколебимым, нахватавшись при этом побочных эффектов. Недоверие, закрытость, бесчувственность. И глупо начинать обратный процесс. Очень глупо. Аффлек мог позволить себе размышлять об этом, если бы у них был шанс. Но его нет. И Бен не хотел, чтобы был. Они скоро разойдутся. Бен такой же, как и «до». Генри – нет. Мужчине нет дела до того, что будет с Кавиллом дальше. Ему только жаль его в данный момент. И себя тоже жаль. Но разве льву, задравшему зебру, свойственна жалость к ней? Бен не силен в зоологии, но уверен, что нет.
Его рука уже под футболкой оглаживает грудь Генри, задевая мозолистыми пальцами чувствительные мягкие комочки сосков, пальцами обрисовывает мышцы пресса, словно алфавит Брайля. Рука поднимается вверх, водит по ключицам, проходится по горлу, заставляя немного запрокинуть голову, нажимает пальцем на кадык, Генри тут же сглатывает.
Он все еще ждет, что его оттолкнут, хотя рука говорит об обратном. Желание расслабиться и подставляться под ласку почти невыносимо. Но это «почти» не дает ему отпустить контроль, хотя он и не контролирует ничего.
- Я хочу тебя! – Вкрадчиво произносит Бен Генри в самое ухо, попутно вылизывая ушную раковину, прихватывая зубами мочку уха.
Щетина на подбородке колит и щекочет, Кавилл ведет плечом. Он выворачивает голову, чтобы встретиться с Беном глазами. Тот смотрит мягко, хотя на глубине темных глаз загорается похоть и желание. Генри смотрит в карие глаза, отмечая блеск, которого там раньше не было. Ресницы Бена подрагивают, но тот смотрит в ответ, даже не моргая. Темный зрачок пульсирует, завораживает, гипнотизирует, предлагает погрузиться, утонуть в омуте цвета горького шоколада. Генри думает, что никогда не видел таких красивых глаз. И ни в одни глаза он не смотрел так долго и так глубоко.
Кавилл не может дать ответ словами. Инстинкт выживания не дает произнести ни звука. Он знает, что после его положительного ответа (как будто может быть другой) его уже ничто не спасет. Поэтому он только двигает бедрами, прижимаясь к Бену. Тот сам поймет, что это значит. Бен только прикрывает глаза и медленно выдыхает.
Он коротко целует Генри в плечо и отстраняется. Кавилл тут же чувствует, как неприятно холодит спину и отчаянно хочет вернуть тепло Бена обратно. Но мужчина копается в верхнем ящике прикроватной тумбочки, доставая оттуда предметы, заставляющие Кавилла покраснеть. Страшно до одури, но еще страшнее лишиться этого. Генри успокаивает себя тем, что точка невозврата уже пройдена приличное количество времени назад. С траектории не свернуть без болезненных потерь. И предстоящая боль ничто, по сравнению с той, что ожидает в случае отказа. Приоритеты расставлены правильно. Хочется свято, без оглядки в это верить. И Генри еще не настолько засох, закрылся в себе, чтобы не разучиться доверять. И он доверяет.
Бен стягивает с парня футболку, стаскивает штаны вместе с бельем, заставляя тело парня покрыться мурашками. Генри чувствует себя слишком уязвимо, прячет голову в подушку, забыв, что ему нужен воздух. Он ерзает под пристальным взглядом Бена. Аффлек смотрит на тело на его кровати и не может поверить, что все это теперь его. Широкая спина с трогательными ямочками у основания, крепкие стройные бедра, сильные ноги. Плавные линии ягодиц. Ему хочется лечь на парня, укрывая собой от всего мира и целовать, целовать и целовать. Ему мучительна мысль о том, что он – тот, кто причинит боль этому телу. Удовольствие, конечно, тоже будет. Но Аффлек знает, боль верная подруга первого раза в любом сексе.
- Расслабься, – шепчет он. Голос еще ровный, но Бен чувствует зарождавшуюся дрожь, – Ты должен доверять мне. И ты должен сказать мне, если тебе будет больно. Больно по-настоящему.
Генри кивает, хотя ему хочется спросить: как он поймет, что боль настоящая, а не часть того безумия, что с ним собирается сделать Бен. Аффлек надевает на руку медицинскую перчатку из тонкого латекса, усаживается на ноги Генри, а свободной рукой проводит по впадине на спине, словно считая позвонки. Кавилл напряжен и Бен не может его винить, как не может просить расслабиться еще раз. Ему тридцатник, а не пятнадцать лет. И он сделал свой выбор.
Мужчина выдавливает на руку в перчатки немного анальной смазки, вдыхая уже знакомых запах иланг иланга. Чуть разминает гель на пальцах, чтобы согреть. Знать бы заранее, то можно было бы положить тюбик в теплую воду. Но чего нет, того нет. Другой рукой он оглаживает аккуратные половинки, над которыми их хозяин так усердно работал в зале. Бен готов признать, что это лучшая задница, которую он видел.
- Не зажимайся, – просит Бен.
И, конечно, Генри зажимается. Непроизвольно, просто рефлексы мышц. Бен целует спину, широко мажет по ней языком, улавливая дрожь тела. Один палец уже внутри и перед глазами мутнеет от тесноты, от того, как тело парня сопротивляется, старается вытолкнуть инородный предмет. Аффлек водит пальцем, выписывая круги внутри тела, то же самое проделывая языком на спине парня. Второй палец входит туже. Бен слышит невнятное мычание парня в подушку, но знает, что боль, если она есть, терпимая. Скорее просто дискомфорт и дезориентация организма, который не понимает, что происходит.
- Нормально? – Спрашивает Бен, останавливаясь. Дожидается слабого кивка от Кавилла и продолжает движение пальцами.
Он гладит внутри, проводит по чувствительным стенкам прямой кишки, растягивает мышцы ануса, сам при этом тяжело дышит во вспотевшую спину Генри. Аффлек находит бугорок простаты, радостно отмечая, возбуждение парня, и легко касается его. Бедра Генри тут же взлетают вверх и до ушей доноситься удивлённый стон. Бен улыбается.
Генри не хватает воздуха, но так даже лучше. Пусть он будет думать о том, как надо дышать, чем о том, что в его заднице сейчас чужие пальцы. Он не ожидал, что будет так. Ощущения странные, непонятные. Новые. Пока сложно принять то, что возбуждение зарождается не на конце члена, а где-то глубоко внутри. Его тело сопротивляется, хотя Генри старается расслабиться, как может в данной ситуации. Разводит ноги шире, улучшая доступ пальцем Бена. Один палец действительно ничего не причиняет. Ты его чувствуешь, но не более. Второй заставляет мышцы сокращаться во вполне естественной для них манере. По телу уже проходят едва заметные волны наслаждения, и хотя Генри чувствует нарастающее возбуждение, у него не стоит. Он проталкивает руку себе под живот и сжимает в ладони свой член. Бен видит этот жест и улыбается.
А потом мужчина задевает что-то, от чего его бьет током, вышибает воздух из легких, заставляя сильно сжать пальцы внутри себя. Так вот про что говорил Аффлек. У Генри такое ощущение, что его обманывали всю его не такую уж и разнообразную половую жизнь. Словно его кормили просроченными конфетами, уговаривая, что третий сорт не брак. А он и соглашался, потому что сравнить не с чем. Член в руке уже крепкий, сочится смазкой, пачкая простыню, но Генри плевать.
- Еще! – Хрипит он. И, о боги, сам поддает бедрами назад.
Бен издает понимающий смешок, но не спешит выполнять просьбу парня. Второй стимуляции простаты парень может и не выдержать, а если тот кончит, то и трахать его уже будет совсем не гуманно. А Бена только и удерживает в этой реальности мысль, что скоро он заменит пальцы совсем другой частью своего тела. И только это не дает сорваться окончательно.
Генри ведет бедрами, упрямо пытаясь поймать вспышку удовольствия еще раз. Но получает только третий палец. И вот тут он чувствует настоящую боль. Мышцы протестующе посылают яркие сигналы в затуманенный мозг, кричат, требуют прекратить издеваться над ними. Генри только крепче хватается за подушку, дышит тяжело, но молчит.
Бен добавляет еще смазки, не отказывая себе в удовольствии наблюдать за тем, как его пальцы появляются и исчезают в этом великолепном теле. Одной рукой он теперь прижимает парня у поясницы к кровати, чтобы тот не дергался. Сам разводит пальцы, выписывает восьмерки, круги, делает толчки внутрь, равномерно, твердо трахая парня пальцами. От запаха иланг иланга щекочет в носу, а собственный член топорщит легкие штаны, изнывает и требует к себе внимания тоже. Бена буквально разрывает от желания покончить с этой возней и продолжать ее бесконечно. Хочется уже войти в тесноту чужого тела, наполнить жаркую узость собой, и двигать бедрами, словно это последнее, что ему осталось в этой жизни. Он бы так и поступил, если бы под ним был не Генри. Да Аффлек и сам не помнит, когда кого-то готовил так долго. Но это же первый раз, он должен быть, если не идеальным (потому что идеального первого раза не существует), то хотя бы сносным. Настолько, чтобы парню захотелось еще.
Когда три пальца скользят, не встречая сопротивления, Бен решает, что уже пора. Он просит Генри согнуть ногу в колене, сильно отводя ее в сторону, открывая себе еще больший доступ. Не помешало бы пихнуть под бедра подушку, но у него только те, на которых он спит, так что – нет. Аффлек скидывает с себя футболку, штаны с бельем и надевает презерватив, обильно смазывая себя гелем. Широкая спина под ним мелко дрожит, блестит от пота. Если бы не эта дрожь, можно было бы предположить, что Генри задохнулся, тычась в подушку. Мужчина опирается одной рукой о постель, пальцами второй раскрывает растянутое, разработанное колечко мышц, помогая себе войти. Член толще, чем три его пальца, но сопротивление все равно минимальное. Кавилл напрягается, сжимает кулаки на простынях до белых костяшек, мычит в подушку. Бен полностью ложится на него, как и хотел ранее. Берет его руки в свои, крепко прижимает к плечам парня и входит до упора. Главное не дать Кавиллу рыпнуться. Тот предсказуемо дергает, потому что член Бена толще уже привычных пальцев, и длиннее, и мышцы опять протестуют. Генри скулит в подушку, пытается дернуться, но Аффлек держит крепко.
- Тихо, тихо! – Шепчет он, трется носом о висок, в попытке успокоить.
Им, Генри, конечно же, больше, нужно привыкнуть. Любое резкое движение – гарантия боли. От неопытных нижних члены ломаются на раз. Бен никогда с таким не сталкивался, но слышал.
Стенки кишечника пульсируют вокруг члена, мягко обнимая жаром. Оба загнано дышат, а Генри так вцепился пальцами в пальцы Бена, словно хочет переломать их все. Посчитав, что дал им достаточное количество времени, Бен начинает двигаться. Аккуратно, плавно поддается бедрами назад, все еще держа парня крепко, и так же плавно возвращается. Пробует, разрабатывает. Тело все еще неохотно принимает его, но уже не так враждебно. Аффлек увеличивает темп, все еще осторожничает, хотя особого смыла в этом нет. Из Генри с каждым толчком выбиваются хриплые стоны, и Бен надеется, что тому не больно, и он не молчит по глупости. Он отпускает парня, чуть приподнимается на руках, меняя угол, и безошибочно проходится по простате. Генри мотает головой, а подушка заглушает его вой. Запах смазки, секса, жар их тел, пошлые звуки – все это сплетается в неимоверный клубок где-то внизу живота, жалит, разрастается, пульсирует. Бен ставит Генри на четвереньки, хотя у того разъезжаются ноги и руки не держат, стоит, мотает головой, словно это поможет прийти в себя. Аффлек хватает его за член, водит по головке, собирая смазку, размазывая ее по увитому выступающими венами стволу. Кавилл стонет гортанно, низко. А когда член Аффлека снова оглаживает его внутри, откидывает голову назад и кончает в руку Бена, сжимая того внутри себя. Мужчина зажмуривается, сам срывается на стон, отпуская себя, толкается еще несколько раз в обмякшее тело, кончая следом. Отличный секс. Не самый лучший в его жизни, но приемлемый. Тем более, они оба кончили.
Бен плавно выходит, снимает и связывает презерватив, кидает его куда-то под кровать. Генри и лежит так, даже ноги не сводит. Дышит часто, с хрипом, бока ходуном ходят. Бен целует его в основание спины, прямо в трогательные ямочки, собирает соль с кожи, несильно прикусывает. Аффлек тянется к еще одному тюбику. Надо все сделать правильно, хотя тело умоляет об отдыхе. Генри дергается, когда Бен снова наносит прохладный гель на его разработанный, еще не закрывшийся анус, поворачивается лицом к мужчине, с непониманием на лице, хмурит брови. Еще? Бен лишь отрицательно качает головой, отвечая на немой вопрос.
- Давай, сожмись, – просит Бен. Его палец легко проникает внутрь, размазывая гель внутри тоже.
Генри краснеет, отворачивается, но выполняет просьбу. Гель успокаивает прохладой натертые мышцы, Кавилл довольно выдыхает. Аффлек заставляет парня откатиться на другую часть кровати, Кавилл старается не морщиться, сонно протестует, но все равно оказывается на той части кровати, которую они не запачкали. И соглашается мягким выдохом, что не чувствовать под животом мокрого пятна неимоверно приятно. Бен устраивается у него за спиной, обнимает уже привычным жестом, укрыв одеялом. Парня еще едва заметно трясет, хотя дыхание пришло в норму. От волос Кавилла все еще пахнет свежестью, а еще сексом и удовлетворённостью. Хочется заглянуть ему в глаза. Мужчина опять настойчиво выворачивает голову Генри, так, чтобы посмотреть ему в лицо. Парень сонный и недовольный тем, что его не могут оставить в покое, но все равно смотрит в ответ. Глаза сытые, насыщенные голубым, аж больно смотреть. Бен целует в благодарность, обводит языком по губам, Генри отвечает, силится сказать что-то. Аффлек не противится больше усталости, кладет голову на подушку.
- Не смей только влюбляться, – тихо повторяет он.
Генри молчит. Потому что, кажется, он уже это сделал.
Ходила в кино сегодня. Тот редкий семейный поход, когда пошла даже бабушка!! Сестры только не было. Бабушка, к слову, в первый раз была в таком месте. И это было забавно. А фильм то в 3Д Я обожаю Тарзана. Перечитывала книги по несколько раз. И я не могла пройти мимо этого фильма. Плюс моя любима Марго Робби там снималась. Актер мне категорически не понравился. Это единственным минус фильма. Наверное, потому что я с детства несу какой-то образ этого персонажа и наши виденье не совпало. Ему почти сорок и как по мне слишком слабо прокачанное тело для Тарзана. А типа для этой роли они готовился целый год. ГОД! Год куриных грудок и брокколи. Как написано. И такой слабый результат... Я не эксперт, но... В некоторых сценах он выглядел смешно с такой посредственной мускулатурой. С гориллой. В одной сцене он борется вполне удачно с огромной гориллой, нанося той удары довольно сильные. В другой такая же сцена драки только с вождем племени. Там и там результат с небольшой разницей. В чем прикол. Вес гориллы доходит до 200кг, вес вождя и самого Тарзана ну.. с прикидкой 90кг? Я не верю. Вот не верю и все. раскачался бы актер до 120кг, я б поверила. Ладно. Я придираюсь.
очень красивые животные. Какие-то получились лучше: слоны, антилопы Гну, гориллы, страусы. Некоторые хуже. Львы. Не удивлена. Грацию кошек тяжело передать. Но все равно все было красиво. Виды природы, общая атмосфера фильма. Экшена мало, больше отведено времени истории Таразана (она полностью совпадает с историей из книги, а вот история Джейн нет) и их отношениям. я поставила на кинопоиск 8/10 и то из-за актера занизила. Да я строгий критик А так советую посмотреть, если устали от супергероев и их драк. Просто отдыхаешь глазом на животных и природе.
Ходила в кино сегодня. Тот редкий семейный поход, когда пошла даже бабушка!! Сестры только не было. Бабушка, к слову, в первый раз была в таком месте. И это было забавно. А фильм то в 3Д Я обожаю Тарзана. Перечитывала книги по несколько раз. И я не могла пройти мимо этого фильма. Плюс моя любима Марго Робби там снималась. Актер мне категорически не понравился. Это единственным минус фильма. Наверное, потому что я с детства несу какой-то образ этого персонажа и наши виденье не совпало. Ему почти сорок и как по мне слишком слабо прокачанное тело для Тарзана. А типа для этой роли они готовился целый год. ГОД! Год куриных грудок и брокколи. Как написано. И такой слабый результат... Я не эксперт, но... В некоторых сценах он выглядел смешно с такой посредственной мускулатурой. С гориллой. В одной сцене он борется вполне удачно с огромной гориллой, нанося той удары довольно сильные. В другой такая же сцена драки только с вождем племени. Там и там результат с небольшой разницей. В чем прикол. Вес гориллы доходит до 200кг, вес вождя и самого Тарзана ну.. с прикидкой 90кг? Я не верю. Вот не верю и все. раскачался бы актер до 120кг, я б поверила. Ладно. Я придираюсь.
очень красивые животные. Какие-то получились лучше: слоны, антилопы Гну, гориллы, страусы. Некоторые хуже. Львы. Не удивлена. Грацию кошек тяжело передать. Но все равно все было красиво. Виды природы, общая атмосфера фильма. Экшена мало, больше отведено времени истории Таразана (она полностью совпадает с историей из книги, а вот история Джейн нет) и их отношениям. я поставила на кинопоиск 8/10 и то из-за актера занизила. Да я строгий критик А так советую посмотреть, если устали от супергероев и их драк. Просто отдыхаешь глазом на животных и природе.