-10-

[YliayLitter8682]

Название: Ben Affleck v Henry Cavill: на заре несправедливости.
Фэндом: Ben Affleck, Henry Cavill.
Пэйринг: Бен/Генри
Рейтинг: NC17
Размер: миди, (хотя планирую макси)
Саммари: насилие. м\м попытки уйти в психологию.
Дисклеймер: все совпадения с реальными людьми случайны. текст мой, парни принадлежат сами себе.

начало => yliaylitter8682.diary.ru/p208809214.htm
часть 2 =>yliaylitter8682.diary.ru/p208877227.htm
часть 3 =>yliaylitter8682.diary.ru/p208957808.htm
часть 4 => yliaylitter8682.diary.ru/p209029021.htm
часть 5=> yliaylitter8682.diary.ru/p209140773.htm
часть 6 => yliaylitter8682.diary.ru/p209204803.htm
часть 7 => yliaylitter8682.diary.ru/p209278542.htm
часть 8 => yliaylitter8682.diary.ru/p209388464.htm
часть 9 => yliaylitter8682.diary.ru/p209661920.htm

читать на фб => ficbook.net/readfic/4296123

Картинки для наглядности:
ylia-littr.tumblr.com/post/147053336965
ylia-littr.tumblr.com/post/146489265770
cs7062.vk.me/c540103/v540103311/5f328/aUj8NIEoA...

читать

«Блядские глаза». Генри никогда не понимал этого выражения. А сейчас смотрит в зеркало и понимает. У него определенно блядские глаза. Глаза человека, которого хорошенько оттрахали и ему это понравилось.

Они проспали почти весь день под мерный стук дождя за окном. Проснулись около шести часов вечера, когда погода немного наладилась. Из окон лофта заката было не видно, но красное марево отражали гладкие крыши.

Открыв глаза, Генри был немного дезориентирован. Он лежал на боку, всматриваясь в тени, ползущие по деревянному полу.
Он у Бена.
Они переспали.
Губы Генри тронула слабая улыбка. Он боялся, что, когда, чисто теоритически, он проснется после секса с Беном, ему будет противно. Брезгливость, сожаление, возможно, злость. Он все это ожидал, но ничего такого сейчас не чувствовал.
Было спокойно. И от теней, и от тепла живого тела за спиной, и от едва слышного мерного дыхания Бена.
Генри вывернул голову, чтобы посмотреть назад. Бен спал почти на самом краю, оставляя пространство между ними. Немного склонив голову, доверчиво подставляя шею. Кавилл видел неровности позвонков. Странно, обычно Бен обнимал его во сне.
Обычно?
Они спали вместе всего один раз. Но Генри почему-то подумал, что это постоянная привычка Бена. Оказалось, нет.
Кавилл повернулся к мужчине полностью, слабо морщась от дискомфорта пониже спины. Неприятно, но терпимо.
Придвинулся совсем близко, нагло забросил руку на Аффлека, и притянул к себе, млея от его тепла. Оттого, что спящий мужчина такой близкий сейчас.
Тот даже не проснулся, лишь поерзал на простынях, устраиваясь удобнее, снова затихая.

Не смей в меня влюбиться.

Как после такого Бен мог просить его об этом? Но, к счастью Кавилла, он разделял смысл слов «влюбиться» и «любить».
Любить Бена? Нет, такого никогда не будет. Непростительная глупость. А влюблённость? Почему бы и нет? Она делает все несколько острее и лучше, позволяет быть счастливым, хотя все больше похоже на обман. На игру в любовь.
Прошло минут двадцать, Бен так и не проснулся, а Генри захотелось в туалет. На самом деле, он терпел уже давно, просто не желал покидать постель.

И вот сейчас, рассматривая себя в зеркале, он с ужасом понимал: стоит только кому-то посмотреть ему в глаза, тот сразу догадается обо всем. Все на съемочной площадке поймут это обязательно. От этого стало не по себе.

Надо сходить в душ и собираться до отеля. Покидать лофт отчаянно не хотелось, но и ждать, пока Бен его выгонит, тоже не улыбалось. Что-то подсказывало Генри, что злоупотреблять добротой Бена не стоит. Когда он стал знатоком тонкой душевной организации Бена, Кавилл не помнил. Но валить отсюда казалось правильной идеей.
Однако мужчина все решил за него.

Засмотревшись в зеркало, он не заметил, как Бен встал и прошел в ванную. Такой же голый, как и Генри. Вроде бы и стесняться им нечего, но неловкость все равно легонько царапнула.
Генри наблюдал за мужчиной через отражение в зеркале. Бен был такой милый. Заспанный, с взлохмаченными волосами, с легкой улыбкой на губах.
Он подошел к парню со спины, тут же прижимаясь, обнимая, устраивая горячие ладони на подтянутый живот Генри.
Кавилл напрягся, втянул живот, от чего под кожей проступили кубики пресса. Восхитительное зрелище.
Даже Бен заметил это.

- Посмотри, как красиво. Мои руки на твоем теле.

Они смотрели на отражения друг друга, встречаясь взглядами в отражающей поверхности. Глаза у Бена темные, сытые.
Генри нравится, как по-собственнически Аффлек обнимает, как водит пальцами сначала по косым мышцам пресса, потом поднимается выше, вокруг впадинки пупка, обрисовывая зигзагом кубики на прямой мышце живота, поднимаясь выше по крепким бокам, к груди, задевая возбужденные такой лаской соски.
Генри жмется ближе, откидывается спиной на широкую грудь Бена, наклоняет голову на бок, желая ощутить на ней губы мужчины.
Но Аффлек лишь шепчет на ухо, обдавая кожу жарким дыханием:

- Тебе понравилось?

Кавилла ведет, он смотрит в зеркало затуманенным взглядом, пытаясь разобрать, что от него хочет Аффлек.

Отсутствие ответа не смущает Бена, он и так все видит. Ему и самому не терпится попробовать это тело еще раз. Но более длительно, чтобы все было сладко и медленно. Хотя, в отличие от парня, который прогнулся бы под ним прямо у раковины, Бен понимает – придется планам немного обождать.
Его ладони скользнули на бедра Генри, сильно сжимая, перешли на покатые ягодицы.

- Второй раз будет больнее. – Говорит он прямо, ловя в отражении некое разочарование во взгляде нереальных глаз парня. – Надо подождать. И, - он целует Генри в лопатку, проделывая дорожку из поцелуев до плеча, - тебе надо смазать там себя еще раз. Не все сразу. – И он звонко шлепает Генри по правой ягодице.

Боль отрезвляет и приносит с собой обиду. Генри все также через отражение в зеркале следит, как мужчина покидает ванную комнату.
Отворачивается от зеркала, стараясь не смотреть на себя, и идет к душевой кабине. Мысли путаются в голове, и Генри не может решить, какая из них правильная в данной ситуации. Бен действительно заботится о нем, или он получил то, что хотел, и теперь интерес к парню пропал?
Генри крутанул вентиль на кране на полную, подставляя спину и плечи под хлесткие струи воды.
Нет, все ерунда. Как всегда, накручивает себя почем зря. Неужели нельзя хоть раз просто позволить себе быть счастливым? А в том, что он счастлив, Генри не сомневался. Но надо же все испоганить неуместными мыслями, которые не имеют под собой никаких оснований. Кроме тех, что придуманы внутренними демонами.
Придумать, накрутить, поверить.
Алгоритм.
Подготовить себя к худшему, чтобы в итоге не быть слишком уж удивленным, когда в очередной раз будет не так, как хотелось, как мечталось.
Как любой англичанин, Генри любит ритуалы и свой соблюдает неукоснительно. Еще не сделали больно, но он уже готовится принять эту боль, планирует, как будет в очередной раз собирать себя и прятать разочарование в глубине своих разноцветных глаз.
Но не сегодня, решает он.
Не сегодня.
Он повышает температуру воды настолько, насколько может терпеть. Стоит так минут пять, сжав зубы, а потом резко врубает холодную. Еще минут пять и снова горячую. Кожу обдает жаром, ее тут же начинает щипать.
Внутри все сворачивает тугим узлом, отчего кажется, что сейчас его вырвет. Но это только побочный эффект. Ничего, скоро пройдет. Еще раз холодную воду, пока в голове не становится ясно. Мысли пропадают, и Генри чувствует себя чистым.

- Долго ты, – комментирует Бен, когда Генри входит в комнату с повязанным полотенцем на бедрах. Бен тоже прикрыл наготу: на нем мягкие домашние штаны. – Я заказал нам еду.

Генри кивает, не зная, что делать. Было бы неплохо поехать в отель, но Бен явно желал другого. Зачем еще тогда заказывать еду?
Правда Кавилл действительно голоден, так, что безропотно съел бы даже пиццу, которую Бен, наверняка, и заказал.

За окном совсем стемнело, в лофте свет приглушен, создавая интим вперемешку с романтикой. Свечей только не хватает.
Генри идет в спальню, чтобы найти свои штаны и надеть их. В одном полотенце он чувствует себя неловко. Особенно, под пристальным взглядом Бена, словно тот пытается найти в нем изъяны.
От постели несет сексом. Генри старается не смотреть на нее, сам не понимая, почему. Находит свои – Бена – штаны, скидывает полотенце и быстро просовывает ноги в штанины.

Генри знает, что выглядит отлично. И в одежде, и без нее. Также он знает, что у него привлекательная внешность, и он нравится людям. Он обходительный, вежливый, внимательный, добрый и чаще всего спокойный.
Но стоит ему посмотреть на себя со стороны, в зеркало, например, он теряет всю свою уверенность.
Он был разным. Худел до некрасиво выпирающих скул, набирал массу. А потом еще и еще. Но уверенности не прибавляется. Он смотрит на свои фотографии, смотрит на себя в кино, и не может отделаться от мысли, что это другие люди. Не он.
И Генри не может понять, почему так.
И сейчас он чувствует себя в дешёвом романе для дамочек, в котором на дурнушку обратил вниманием самый красивый мальчик в школе.

Когда маленький Генри был в школе, ему нравился один парень из старших классов. Выпускник.
Это не было влюблённостью, нет. Это был странный коктейль из восхищения, зависти, немного заинтересованности, с примесью фанатства.
Парня звали Райан. Он был в школьной команде по футболу. Высокий брюнет, авторитет среди сверстников. Он всем улыбался открытой улыбкой, легко сдавал все экзамены и был тем, кем Генри отчаянно хотел быть.
Уже тогда он понимал, что таким надо родиться. С этой уверенностью в себе, с этим снисходительным взглядом, который компенсировался открытой улыбкой. Типа: я вам рад, но не забывайте, кто перед вами.

Тем, кем сейчас является Генри, не то, каким он родился. Спортивное тело – результат долгих тренировок и упорства. Открытая улыбка и дружелюбность – частично воспитание, частично актерская игра.
Все, что он внешне из себя представляет – это он сделал с собой сам. Построил идеальную оболочку для своих комплексов. Но внутри он все тот же мальчик, подглядывающий через решетку забора за популярным в школе парнем.

Тогда Генри думал, что любят за внешность. Какая разница, что там внутри, когда ты внешне красив?
А когда, совершенно неожиданно, он оказался привлекательным для (теперь уже можно сказать) обоих полов, он стал понимать – внешность ничто. Оболочка, которую при желании можно корректировать, как тебе хочется.

И вот теперь стало трудно определить причину, по которой ты нравишься людям. Но он знает, что от него хочет Аффлек.
Не стоит лукавить – Генри самого привлекали исключительно красивые люди. Красивые, уверенные в себе люди, которые вызывали у него восхищение, как тот Райан.
Как Бен.

Аффлек заказал не пиццу. Это была настоящая ресторанная еда, правда в контейнерах. Овощи-гриль, рыба, коробки с рисовой лапшой. В прозрачных бутылках без этикеток - свежевыжатый сок.
Благодаря специальной термо-сумке, еда была горячая, так что ее не надо было портить разогреванием в микроволновке.
Генри хмыкнул.

- Что? – улыбнулся Бен, - Для тебя старался, между прочим.
- Если ты будешь слишком часто заказывать еду на дом, то вскоре ни для кого не останется секретом, где живет в Детройте Бен Аффлек, – сказал Генри, принимая протянутую ему тарелку.
- И? – Бен пожал плечами. – Я особо и не делал из этого секрет.

Генри хочется сказать, что если внизу засядут папарацци, то он не сможет спокойно приходить сюда и оставаться на ночь, не вызывая подозрений. А именно этих самых подозрений Бен и не хочет.
Чего не хочет он сам, Генри не может понять.
Поначалу он думал, что узнай хоть кто-то об их связи, это будет катастрофой. Сейчас он уже настроен не так категорично.
В мире итак происходит столько разной херни, чтобы хоть кого-то всерьез волновало, с кем спит Генри Кавилл.

За ужином Бен неловко пытается накормить его рыбой, пихая кусочки на вилке под нос. Генри принимает и эти правила, особо не задумываясь, как все нелепо выглядит со стороны. Но ухмылка проявляется на губах.

- Что? – Опять спрашивает Бен. Мужчина сам улыбается, словно все происходящее его чрезвычайно забавляет.
- Ничего.
- А правду? – Бен смотрит пытливо.
- Мне просто кажется это забавным, – поясняет Генри, чувствуя себя неловко.
- Забавным? Почему?
- Просто мы два здоровых мужика, а ведем себя как влюблённые малолетки, – решается озвучить свою мысль Кавилл и ждет реакцию Бена.
- Мы можем вести себя, как хотим, не так ли? – Лишь говорит Аффлек, хотя пытливость в глазах сменяется спокойствием.

Аффлек прав. Они могут вести себя так, как хотят. Здесь, в этом лофте, они могут творить все, что угодно. Над ними только бесконечное небо, а внизу желтые фонари и редкие машины. Здесь они словно оторваны от мира, и никого больше нет.
Генри нравится так думать. Поэтому он осторожно берет в рот очередной подсунутый кусок рыбы.

***
На съемки они приезжают вместе, и Генри старается не думать, как это выглядит со стороны.
Их тут же разделяют, тащат в разные стороны для гримирования. В руки пихают текст сцен, которые необходимо отработать сегодня. И на какое-то время все становится неважным.
Генри с радостью и даже облегчением облачается в чужую личину. Становится Кларком Кентом, окунаясь в его проблемы, в его жизнь, полностью абстрагируясь от себя настоящего.
Кавиллу всегда было интересно, как перевоплощение происходит с остальными. Чувствует ли себя Бэтменом Бен на все сто процентов или что-то в темном рыцаре осталось от Аффлека?
Генри думает, что Бену проще, ведь Бэтмен - всего лишь человек. Играть сверхчеловека намного сложнее.

Им легко даются диалоги, в их глазах проскальзывает искра, когда они смотрят друг на друга. Снайдер одобрительно кивает головой, довольный результатами.
Генри еще не привыкший носить костюм супермена, чувствует себя немного уязвимо. Особенно под пристальным взглядом Бена, словно он перед мужчиной стоит голый. Как только выключается камера, он заматывается в красный плащ, скрываясь за ним.

Возвращается в себя, отпуская своего персонажа, Генри уже в машине по дороге к отелю. Он уже видит знакомые здания, машина едет привычным маршрутом.
Он смотрит на сидение рядом с собой, словно рассчитывает увидеть там Бена. Но в машине только он и водитель.
Аффлек, словно и не было ссоры с Заком, снова остался в студии работать над отснятым материалом. Или что-то подготавливает на завтра. Или черт знает, что делает. Бену нет дела до того, что думает Снайдер. Он делает то, что хочет.
Также Бену плевать, что Генри его ждал. Задержался на площадке на два часа, устроившись на неудобном диванчике внутри своего трейлера.
В животе урчало от голода. Весь режим питания сбит начисто.
Но это мало волнует Генри. Тренироваться он не намерен ближайшие месяцы. По правде говоря, ему ничего не хочется.
Не дожидаясь от Бена хоть какого-то сигнала, Генри на последней машине, что отправляется в город, уезжает.

У отеля он видит группку людей, в которых явно угадываются фанаты. Он видит на футболках букву «S», у них в руках термос, от которого идет пар. Они тут надолго.
Генри чуть сползает по сидению вниз и просит высадить его у черного входа отеля.

Уже в номере, перед тем, как пойти в душ, Генри заказывает ужин, указав первое попавшиеся блюдо в меню.
Минибар забит под завязку, и Генри берет маленькую бутылочку мятной водки и опустошает ее в пару глотков, параллельно раздеваясь.
Душ приводит в чувства и расслабляет. Генри, оперившись обеими руками в прозрачные стенки душевой кабинки, опускает голову, закрывает глаза.

***
Накануне вечером, Бен предложил ему остаться. Это не было сказано словами, хотя Генри очень хотелось их услышать. Просто после ужина они вместе перестелили постель, кинув испачканную простыню в корзину для грязного белья, и Бен утянул его под одеяло.
Кавилл никогда бы не поверил, что Бену трудно выражать свои желания словами. Не такой это человек. «Я хочу» Бен должен, и говорил, чаще, чем кто бы то ни было. Но не сейчас, словно Бен боится признать – Генри ему нужен.

Вместо того чтобы придаться приятным занятиям, Бен зачем-то начал непонятный и от этого неприятный разговор. Он был неуместен и даже местами оскорбителен, хотя Генри и старался не подавать вида. Что не мешало словам оседать горьким осадком.

Бен налил им водки с Redbool’лом, вероятно, таким способом решив «подсластить» свои слова. Но к своей порции Генри так и не притронулся. Он лежал поперек кровати, устроив свою голову на коленях Бена. Тот сидел, откинувшись на подушки. Одна его рука держала стакан с алкоголем, а вторая покоилась на голове Кавилла. Аффлек запускал пальцы в уже короткие волосы, оттягивал их, пропускал сквозь пальцы, жалея, что уже нет тех завивающихся колечек, которые ему так нравились.
Генри, как большой кот, жмурился от незатейливой ласки, и, казалось, вот-вот замурчит.
Монолог, что начал Бен, доходил с трудом до разморенного разума, но Генри с каждым словом помимо воли, вслушивался все больше, и услышанное не радовало.

Аффлек мягко, но прямо заявил, что раз первый секс с мужчиной Генри понравился, то не стоит останавливаться только на Бене. И раз он, Бен, имел честь быть первым, он чувствует некую ответственность и хочет как можно больше рассказать и показать Генри, чтобы впоследствии он не имел «трудностей».

- Трудностей? – Переспросил Генри, уже начиная злиться. Он попытался подняться с колен мужчины, он Бен сжал волосы у него на макушке, не давая поднять голову. Генри поморщился, но попытки уйти оставил.
- Прости, – мягко произнес Бен, и его рука продолжила гладить парня по волосам, – Но я не знаю, как еще сказать тебе это.
- Что сказать?
- То, что однажды нам придется прекратить это. И дальше ты будешь сам по себе. Я на многих примерах знаю, что порой секс с мужиками – это как наркота. Вроде не сильно подсел, но иногда тянет. Я не хочу, чтобы тебе было…ммм… трудно.
- Трудно? Правильно ли я тебя понимаю, - начал Генри, - ты хочешь меня научить, - он слегка поморщился, - как спать с мужиками? Действительно?
- Не воспринимай это так!
- Как? Как я должен не воспринимать это? Я не собираюсь ни с кем спать, кроме тебя! – Теперь Генри был в ярости и все-таки встал с постели, боясь, что лишится клока волос. Но Бен отпустил его.

Аффлек был спокоен. Хотя бы с виду. Пил свою водку и наблюдал за парнем.

- Не воспринимай это так негативно.
- Ты только что косвенно назвал меня шлюхой, которая теперь будет ложиться под каждого мужика, и у тебя еще все зубы на месте. Так что я не воспринимаю это НЕГАТИВНО!
- Не переиначивай! – Бен поморщился, – Ты думаешь, мне приятно это говорить? Да у меня перед глазами темнеет, стоит мне только подумать, что ты можешь быть с кем-то другим. Но ТАК будет! И с этим ничего не поделать. Сколько мы сможем продолжать это? До конца съемок? Чуть дольше? Рано или поздно будет кто-то другой. Мужчина или женщина, не имеет значения. У тебя кто-то будет, у меня кто-то будет. И это нормально. Так чего ты злишься? Я всего лишь немного заглянул в будущее.

Кавилл зло фыркнул.

- Ты не согласен?
- Не вижу поводов думать, что мне захочется повторить такой опыт!
- Да брось! – Бен поставил на тумбочку свой пустой стакан и взял стакан Генри, к которому парень даже не притронулся.
- Извини?
- Генри! В тебе это сидело, вот и все. И я просто тот, кто сумел это рассмотреть. Рано или поздно это случилось бы. Вот и все.
- Ты мудак!
- Какой есть. Зато честный.
- Пошел ты! – Генри заметался по спальне в поисках одежды. Теперь он точно уверен, что пора уезжать. Вся эта херня выше его сил. Нет. Хватит.
- Я не просил тебя включать чувства! – Бен тоже поднялся.
- Пошел ты! – Повторился Генри и вышел из спальни, направился к двери.
- Генри! – Воскликнул Бен, уже сожалея, что начал этот разговор, хотя изначально ему это казалось правильным. Знал же, что Кавилл не воспримет это адекватно.

Одежда, в которой он сюда приехал, была еще мокрая, но он готов был валить отсюда в том, что есть.

- Подожди! – Бен положил ему руку на плечо, совершенно не опасаясь, что ему сейчас прилетит по зубам. – Прости, хорошо? Я не хотел тебя задеть. Я мудак, согласен. Но я посчитал, что это будет верно. Мне и самому устроили в свое время такой разговор, и я всегда говорю это другим.

Кавилл зло посмотрел на мужчину.

- Сколько у тебя было таких, как я? – Ехидно он выдавил из себя слова, а во взгляде – презрение, – Сколько?
- Таких, как ты? – Бену был неприятен такой взгляд, но пусть такой, чем щенячья влюблённость, – Таких – никогда.

Генри молчал. И взгляд его не изменился. Разве что стал более пристальным. Он смотрел прямо в глаза, словно хотел увидеть там что-то.

- Я тебя не понимаю, – сказал парень, – То ты все делаешь для того, чтобы затащить меня в постель, то теперь делаешь все, чтобы оттолкнуть. Я не понимаю таких игр. Если секс – это единственное, что ты хотел, то скажи мне прямо: отвали.

Бен прикрыл глаза, покачав головой. Разговор проходил далеко не в той форме, как он себе его видел изначально.

- Ладно, – устало выдыхает Аффлек, – Прости меня, – ещё раз говорит он, – Прости, ладно? – Ему хочется взять Генри за руку, как часто делала его почти бывшая жена, чтобы успокоить. Она еще гладила его пальцем по внутренней части ладони. И это действительно работало.
Но Генри мужик, Бен мужик и вся эта бабская нежность не для них. В их варианте она не сработает, хотя, как Аффлек заметил, парень любит прикосновения.

Кавилл смотрит недоверчиво исподлобья и выглядит очень сердитым.

- Я не хочу оправдываться, но то, что между нами немного ново для меня. Ты можешь не верить мне, но это правда. И меня это смущает и немного пугает.
- Не ты ли мне говорил, что не стоит приносить в нашу постель чувства? – Огрызается Генри, – Я правильно угадал в этом бреде признание в симпатии?
- Да брось! – Восклицает Бен, уже начинавший уставать от этих выяснений отношений. Он хотел лишь трахаться, а не выяснять, кто и кому меньше нравится. – Я не знаю, как это называешь ты, но я называю это обоюдным влечением с долей симпатии. Я тебе говорил, что ты мне нравишься, и я не отказываюсь от своих слов. Так что давай вернёмся в постель и подарим друг другу немного удовольствия, пока у нас не начались месячные! – Бен улыбнулся, призывая Генри к примирению.
- Ты же сказал, что мне еще рано, - Генри ехидничает, но уже не смотрит зло.
- Генри! – Бен позволил просящим ноткам проникнуть в голос. – Давай не портить такой день. Я хочу, чтобы ты остался, я хочу, чтобы ты спал сегодня со мной в одной кровати, я хочу, чтобы утром мы проснулись, выпили по чашке кофе и вместе поехали на студию. И поверь, такое желание у меня не возникало ни с кем другим. И если ты не захочешь, я пойму. Но и просить о подобном больше никогда не буду.
- Шантажируешь? – Генри усмехнулся. Лед в его глазах начал таять.
- Пошли.

Генри проклинал себя, но пошел.

***

Кавилл тяжело вдохнул и выключил воду. Сколько он уже так простоял в душе, вспоминая и пытаясь проанализировать непонятный разговор Бена? Довольно долго, раз кожа на пальцах ног успела некрасиво скукожиться.

Гостиничный номер как никогда казался пустым и чужим. Холодные стены, холодная кровать, которая слишком большая для одного.
Как странно, что он никогда раньше не замечал такого. Он бывал в отелях больше, чем в своем доме. В любом из своих домов. И гостиничный номер только в первый день казался чужим. А потом он расставлял вещи, часто не совсем аккуратно, и временное жилище походило на еще одну его комнату.
Сейчас такого не происходило. Чемодан стоит у кровати, его он так и не разобрал, только кое-какие вещи вытащил и оставил тут же рядом, на полу.
Зубная щетка в ванной - все, чем он обозначил этот номер, как свой дом.
А вот лофт Бена отвечал всем требованиям Генри: теплая паркетная доска, много свободного пространства, панорамное окно, маленькая кухонька, где можно приготовить вкусный, крепкий кофе. Сам Бен, в конце концов, этот же кофе и готовящий.
У мужчины этот напиток получался просто волшебным. Генри уже подсмотрел, из каких зерен тот варит кофе, чтобы позже купить себе таких же.

***
Бен сидел у себя в трейлере в глубокой задумчивости. Перед ним на столе стаканчик кофе, рядом еще несколько таких же, но уже пустых.
Только что с поста охраны сообщили, что Генри уехал. Тот ждал Бена намного дольше, чем мужчина предполагал.
Теперь можно свободно выдохнуть.
Аффлек не понимал, что за херню он творит. От Кавилла у него конкретно едет крыша, и он ничего не может сделать, чтобы остановить этот процесс.
Точнее, он совершил одну попытку, но она была так слаба и даже в большей степени была направлена на самого себя.
Этот ужасный разговор до сих пор вызывает желание хорошенько приложиться ладонью о лицо.
Бен не хотел, чтобы Генри влюбился. И черт знает, что он там увидел в его глазах, когда парень смотрел на него. Или он хотел там что-то увидеть?
Отделять чувства и просто секс – это наука, которую ты или сразу постигаешь или никогда. И Бен уже лет пятнадцать вкладывает в случайные постельные связи не больше, чем требуется для того, чтобы встал и кончить. А потом закрывает за собой дверь и прощай, прости.
И это было правильно. Особенно, когда он обзавелся женой. Когда ты женат, влюбляться в любовниц страшная ошибка, которую совершают все, кому не лень.
Бен не был таким дураком.
И в какое-то время Бен стал думать, что по такой схеме живут абсолютно все. Стоит заметить, что в Голливуде такая схема была довольно-таки популярна.
Но, а Генри… он же не отсюда. Он не такой и, наверное, никогда не станет.
И именно из-за этого Бен чувствует к нему – он прикрывает глаза – симпатию.
Не ту симпатию, когда член встает по щелчку, а симпатию, когда хочется быть рядом, хочет просто спать вместе и делить завтрак.
В последний раз, когда он чувствовал нечто подобное, это привело его к браку.
Вот в таком Бен оказался дерьме.
И дело не в том, что ему хочется держать Генри рядом с собой все двадцать четыре часа в сутки, а в том, что он не может даже представить, как Генри проводит время с кем-то другим. До темных пятен перед глазами от ревности не может.
Когда он это понял? Бен и сам не знал. До секса? Во время секса? После секса?
Имеет ли это значение?
Нет.
Бен сказал Генри: мы переспали, но это не значит, что теперь мы принадлежим друг другу.
При этом думал с точностью до наоборот.
Генри только его. Без вариантов.
Аффлек ненавидел ревность. Она превращала его в тупое животное, действующее на инстинктах.
В свое время у него были некоторые проблемы с этим.
Дженнифер Лопес - яркий пример. Она послала его довольно быстро, когда ей надоели сцены ревности из-за каждого мужика, что появлялся поблизости.
А сейчас все намного хуже. Потому что он ревнует мужика.
Красивого мужика, который только что познал, пусть и не все, прелести однополого секса, и явно захочет попробовать еще и еще. И не факт, что с Беном.
Ведь Кавилл любопытен. Это и привело его в постель Аффлека. Ведь так?

Генри сказал ему, что спать хочет только с ним. Но что ему мешало сказать то, что Бен хотел услышать?
Мужчина судил по себе. Он проецировал на Генри те поступки, которые совершал (или мог бы совершить) сам.
А натура Бена, будь он на месте Кавилла, требовала бы экспериментов, искала бы больше вариантов для сравнения.

Мужчина от злости сжал кулаки. Сегодняшний день был Адом. Бен наблюдал за Генри с расстояния, злясь на каждую улыбку парня, которая была направлена в сторону любого, но только не в сторону Бена.
Аффлек видел взгляды на Генри посторонних и скрежетал зубами от ярости. Особенно бесил Зак, благодаря которому все это дерьмо и закрутилось. Какая ирония.
И хотя Кавилл говорил, что с Заком у него ничего не было, и на тот момент Бен верил его словам, то сейчас ему казалось, что его жестко обманули. Если рассуждать здраво, то какой процент вероятности составляет тот факт, что закоренелый гетеросексуал Кавилл захочет переспать с мужиком? Пусть это даже Бен Аффлек. Если до этого у него не было и намека на однополую связь. Если только его не заставили обстоятельства ранее. Если только его не заставил Зак. Или кто-то еще намного раньше. Уж Бену ли не знать, на что может пойти молодой актер с привлекательной внешностью и не обремененный моральными устоями.
Раньше для продвижения в кино снимались в порно, сейчас достаточно лечь под режиссёра.
Нет. Нет. НЕТ!
Бен ударил кулаком по столу, так что стрела боли пронзила руку.

Весь этот день он мечтал поехать вместе с Генри в лофт и показать парню небо в алмазах на любой доступной горизонтальной поверхности. Но вопреки этому спрятался у себя в трейлере, да еще попросил охранника сообщить ему, когда актер покинет место съемок.
Сам Бен решил остаться ночевать здесь. Находиться одному в лофте, в постели, ему не хотелось до трясущихся рук.

- Поздравляю Бен, – сказал он сам себе, – Ты логичен как никогда.

***
Безумие набирало обороты, но Бен не позволял себе задумываться над тем, к чему все это может привести. И самое поганое, что Генри ему потакал.
Аффлек понимал, что ломает Кавилла, переделывает его, но чувство вины и совесть начисто перекрывались чрезмерно раздутым эгоизмом Бена.
Они трахались в любое свободное время и в любом подходящем для этого месте. Съемки шли своим чередом, и отснятый материал приводил Зака и Бена в полный восторг.
В интернет уже выложили маленький кусочек видео для затравки, вызвав этим ажиотаж и споры на многочисленных форумах. Начали подготовку рекламной компании, так же начали производить различный мерч с лого фильма.
Но, как только выключались камеры, начиналась вакханалия.

В первый раз Бен напугал Генри.
У них был перерыв чуть больше, чем на пару часов, пока готовили хромокей для очередной сцены.
Аффлек позвал Генри в свой трейлер для читки сценария. Такой была официальная версия, предназначенная для случайных ушей.
Но стоило только запереть за собой дверь трейлера, как Бен набросился на Генри, напугав такой напористостью.
Если бы Кавилл не был так удивлен таким нападением, Бену бы нехило прилетело по лицу.
Аффлек буквально швырнул парня в стену, тут же прижимая его своим телом, выворачивая руки вверх и там их удерживая.
У Бена встал, только стоило ему представить, как горячо это выглядит со стороны. Генри успел только охнуть, как мужчина заткнул его рот поцелуем. Жестким, сильным, собственническим. Чтобы эти губы больше не смели улыбаться никому другому. Хотелось покрыть укусами всю шею, оставить на коже свои метки, но от невозможности сделать это, Бен буквально рычал от досады.
Генри завелся с пол-оборота, тут же поддался бедрами вперед, прижимаясь к мужчине, отвечал на поцелуи не так яростно, стараясь немного смягчить напор Бена.

- Хочу тебя! – Загнано выдыхает Бен.
- Так чего же тянешь? – Сипит Кавилл.

И мужчина больше не сдерживается, отпускает тормоза, и похоть туманит его разум. Он разворачивает парня лицом к стене, приспускает штаны и те не дают тому сильно развести ноги в стороны, делая парня невыносимо узким. Входит сразу, на всю длину, делая больно не только Кавиллу, но себе. Это немного отрезвляет, заставляет притормозить. Но узость и жар чужого тела сводит все разумные мысли на ноль.
Он трахает резко, размашисто, крепко держа Генри за бедра.
А тот даже не против такого обращения. Стонет довольно, принимая. Кайфует от мысли, что Бен хочет его до такой степени, что готов взять чуть ли не силой.
Они оба теряют себя в погоне за таким желанным удовольствием. И оргазм накрывает резко, с примесью боли и чувством принадлежности друг другу.

Подобное случается так часто, что они уже не сговариваясь идут в трейлер то одного, то другого, как только получается выкроить хотя бы полчаса свободного времени.
Бену чего-то не хватает. Он не может понять, что именно. Это «что-то» ускользает от него, как бы он не пытался ухватиться.

Генри растерян. Он чувствует, что теряет себя. И от этого паршиво и противно. Когда Бена нет рядом, он понимает, что эти отношения отравляют его. Это как наркотик, когда он в крови, ты чувствуешь себя самым счастливым, живым и жизнь прекрасна. Но стоит только остаться наедине, как начинается ломка. Приходят мысли, насколько это неправильно, насколько он дает Бену пользоваться собой.
Кавилл даже не может вспомнить, когда они просто целовались, когда дарили друг другу обычные ласки. Они только жестко трахались и делали вид, что это нормально.
Стоило только двери трейлера защелкнуться на замок, как Генри сам стягивал с себя штаны и наклонялся. И еще умудрялся чувствовать себя при этом охуенно.
Самое противное, что теперь даже на подготовку времени не надо было тратить. Тело Генри привыкло к постоянному вторжению и подстроилось под Бена.
А в последний раз их ебли (другое определение Генри просто не может подобрать), Бен трахал его без презерватива и кончил внутри, хотя Кавилл был категорически против. Против первого и второго.

- Прости, – просто сказал Бен, даже не стараясь, чтобы в голосе слышалось извинение. Ему не было жаль. Совсем нет.

Это случилось уже после съемок. У них еще было немного времени перед отъездом последней машины до города, и Бен не хотел его упускать. Сам же Аффлек опять собирался остаться спать в трейлере, перед этим немного поработав.
Генри, вытираясь салфетками от чужого семени, вытекающего из его тела, удивлялся, что еще умудряется после всего, что было чувствовать себя грязным. Использованным куском мяса для секса. Бену ведь даже наплевать, что хочет Кавилл, и он только что это доказал.

- Я же просил, – глухо говорит парень.
- Что ты ноешь? – Огрызается Аффлек. Он уже привел себя в порядок и начинает собирать какие-то наброски на узеньком столике трейлера, – Ты не залетишь, не бойся. И я чист, если ты об этом. Я же тебе доверяю. Так и ты доверяй мне.
- Дело не в этом, – Генри отбрасывает грязную салфетку в урну, полную пустых стаканчиков из-под кофе и натягивает на себя штаны. – А в том, что я тебя просил.
- Машина уходит через десять минут, – напоминает Бен, – Поторопись.

У Генри сжимаются кулаки. Не из-за того, что подобная реплика прозвучала. А из-за того, что она звучит слишком часто. Словно мужчина хочет от него избавиться.
Словно?
Да он открытым текстом говорит: вали в отель.

- Я могу остаться, – Генри словно размышляет вслух, а самому интересно, когда он успел растерять всю свою гордость?
- И что ты будешь делать? – Бен воспринимает такое заявление без энтузиазма. Или ему все равно? – Спать в трейлере неудобно. А у тебя там даже кровать нормально не обустроена.
- При чем тут моя кровать? Я бы остался здесь, с тобой.

Бен улыбается. Такой снисходительной улыбкой, предназначенной для несмышлёного ребенка, которому глупо объяснять почему «нет», потому что не поймет.

- Или мы могли уехать вместе. В лофт.
- Мне надо работать.

В лофте, кстати, они уже давно не были. Как сам Генри, так и Бен.

- Я могу дать тебе ключи. Переночуешь у меня.
- Я не хочу ночевать у тебя без ТЕБЯ! – Не выдерживает Генри и повышает голос, от чего Аффлек только морщится.

Кавилла раздирает внутри от гадливости к себе. Из него еще продолжает вытекать сперма этого ублюдка, а он все напрашивается на продолжение.
Он еще почему-то хочет вывернуть их связь в сторону нормальности. Насколько это вообще может быть нормой.
Кавилл чувствует себя на грани. Еще чуть-чуть, и он сорвется.

- Как хочешь, – спокойно говорит Аффлек, – Ты можешь поступать, как тебе хочется.
- Отлично, – отвечает Генри.

Он выходит из трейлера Бена. Ему хотелось бы хлопнуть дверью, но та на пружине и только мягко закрывается за его спиной.
Но так даже лучше. Он и так чувствует себя проституткой по вызову, не хватало еще чувствовать себя истеричкой.
И уже в машине, прислонившись лбом к холодному стеклу, он решил: пора это заканчивать.
С него хватит. Завтра он скажет Бену, что они закончили эту содомию. Он же сам говорил, что рано или поздно они прекратят это. Что ж, время настало.
Приняв решение, Генри почувствовал себя лучше.


продолжение в комментариях